Мелкие радости и большие огорчения - Максим Владимирович

Плант повернулся своей широкой спиной в оранжевом костюме и пошёл убирать знаки, поскольку Жак пританцовывая только что вернул последний контейнер на место. Пока Плант собирал знаки, а Бах наблюдал, открыв банку пива, Жак достал толстый пакет из ниши под кабиной грузовика, и всё так же танцуя, отправился к коробкам. Ал уже успокоился и Анжелика, подойдя к нему, причём Ал заметил, кустарник не тронул её одежды. Может быть, это кустарник-мутант женского рода? Он всегда подозревал, что учёные, занимающиеся генетикой, ненормальные маньяки, которые жаждут заселить землю мутантами.

– Что случилось, Ал? – Озабоченно спросила Анжелика, забыв, как ругала его совсем недавно. Вот за это он и любил свою жену, за её отходчивость, и готовность разделить с ним любую проблему, пускай даже потом она вынесет ему мозг своим пилением.

– Едва не напоролся на штраф в сто экю! Представляешь?! – Он слабо улыбнулся, попытавшись разрядить напряжение, которое чувствовал даже кот, нервно бьющий хвостом.

– Ого! А теперь что же? Зачем тот кривляющийся парень тащит этот мешок?

– Это вакуумная защита, на случай несанкционированного повреждения опасных отходов. Надеюсь, что из того центра, про который я тебе говорил….

– А-а-а! Там что-то живое! Оно схватило меня за ногу и что-то сказало! Плант! Вызывай полицию! Они хотели убить ребёнка! Я видел такое по полицейскому каналу! – Вопль, преходящий на визг, оглушил Ала. Кот тоже вздрогнул. Анжелика выдержала неожиданный вопль более стойко. Она прищурилась и её ноздри стали выдувать боевую песнь, она выпятила свою грудь, и хищно огляделась, словно желая найти объект для нападения.

Он обернулся, и увидел, как покрасневший от гнева мусорщик III класса вызывает службы, а выскочивший из машины водитель успокаивает трясущегося от страха Жака. Соседи повылезали из своих домов, и уже налившийся от пива красной краской Бах в во всю силу своего горла, отчаянно жестикулируя, стал рассказывать неожиданно разбогатевшему на своих дурацких шутках старику Пепербауму, возле которого куталась в старый халат бывшей жены Пепербаума какая-то золотоволосая девица. Девица открыла рот, что делало её ещё более глупой, хотя одно то, что она провела этот день в обществе старика Пепербаума, ставило под вопрос способность девицы мыслить разумно. Накрылся вечер, мрачно подумал Ал, наблюдая, за всем этим цирком. Анжелика ухватила его под локоть и прижалась молча к нему. Боб недовольно заелозил на руках у Анжелики, уставившись куда-то за спину, и начал фыркать.

– Всегда предполагала, что вы способны на что-то такое, такое отвратительное и тёмное дело! У вас и дети такие же! Их надо отобрать и сдать куда следует! Я немедленно позвоню в службу социальной защиты детей! И на шоу Большой Эри! Пусть ваши рожи увидит весь город! Нет! Вся страна! – Неожиданно за спинами супругов Горовиц раздался торжествующий голос мисс Гот. Ал подумал, что следовало давно пустить термитов в дом злобной старухи, которых нашёл Тим. В воздухе заурчали две винтокрылые машины, начавшие кружить над улицей, постепенно снижаясь. На бортах значилось «Специальный аэромобильный отряд полиции».

Глава вторая

Никто не может запретить говорить мне, ибо это есть наше священное право, сказал Ио-Д. Пр.2.8.

– Эй, Ивар! Иди сюда! Ты такое ещё не видал! – Дребезжащий голос старого Джойса отскакивал от стен, словно теннисный мячик, доставляя лишние болезненные реакции в голове после похмелья. Ангар был пустым, если не считать их двоих и трёх роботов-уборщиков. Воскресенье, кого выгонишь на работу в такой день, когда нет предписаний по безопасности.

– Да иду, иду уже. – Пробурчал небритый человек неопрятной наружности и неопределённого возраста. Ему можно было дать и тридцать, и шестьдесят. Грязные космы выбивались из-под бейсболки, на которой был изображён логотип «Файер», распущенной лет пять назад футбольной команды из второго дивизиона. Рабочая оранжевая спецовка была продрана на спине, где когда-то красовалась надпись «механический цех». Зелёные брюки от старого спортивного костюма и некогда белые кроссовки, тоже выглядели если не нелепо, то, как минимум странно.

Джойс стоял возле разделочного верстака, в комбинезоне, без защиты, как всегда наплевав на необходимость соблюдать требования безопасности. Он и браслет отключил, чтобы тот не пищал, когда старик закуривал. Курить в ангаре тоже было запрещено, нарушителей ждал штраф. Но Джойс курил, причём выбирал самые вонючие дешёвые марки сигарет, которыми торговали из-под полы контрабандисты из Чайна-тауна. В руках лысый бородатый гигант, который в облаке сизого дыма походил на какого-то отрицательного героя второсортных боевиков, что крутили по каналу «24», держал странную продолговатую штуковину, которая издавала тихое треньканье.

– Чего это такое? – Ивар ткнул пальцем, с нестрижеными грязными ногтями, в коробку, стоящую на столе. Видимо в ней и был обнаружен предмет, который теперь держал Джойс.

– А, принесли службисты. Какой-то дурачок испугавшись, что нужно будет регистрировать, выкинул в мусор коробку с содержимым. Там его сосед приметил, а когда мусорщики приехали, коробка возьми и заверещи. С перепугу мусорщик вызвал полицию. Дурачка отвезли в отделение, а коробку доставили нам, для определения, что это такое.

– Ну и ты как, определил, что это такое? – Ивар с лёгким любопытством оглядел предмет в руках товарища. Предмет замер.

– Кто его знает. Вроде какой-то старой системы очистки воздуха, но с автономным питанием. Я, правда, открыть её так и не сумел. Может ты знаешь, что это такое, и насколько оно опасно. Ты же у нас специалист по системам!

Последнюю фразу Джойс сказал вроде бы спокойно, как и предыдущую, но было в ней столько скрытого злорадства, что Ивар едва сдержался, чтобы не ответить чем-то похлеще. Может быть даже рукой. Но поскольку он был не совсем в обычном состоянии, то решил не рисковать. Джойс, словно насмехаясь над всеми рекомендациями и предупреждениями, курил, как вулкан перед извержением, пил дешёвое пойло, а также самогон, который гнал из кукурузных початков. И не испытывал проблем со здоровьем, хотя уже превысил допустимый возраст нахождения на работе VI класса опасности. Ивар же после пары бутылок вчерашнего «Бада» чувствовал себя, словно по нему бегало стадо бешеных свиней. Оставивших после себя свои запахи. Он решил не замечать ехидной заметки Джойса, к тому имевшей весьма печальную подоплёку. Не всегда он Ивар Гундерсон работал техником-деактиватором в «Центре переработки и утилизации», когда-то он был инженером по ремонту воздушных систем, даже имел диплом инженера и допуск к категории «И». Но в один прекрасный день, бывший игрок «Файера», а теперь инженер, напился на рабочем месте, по причине развода и последующего скандального дележа имущества. Если бы он просто напился, его тихо отправили бы на месяц в службу контроля, и после сдачи нормативов вернули на прежнее место. Но Ивар напился до такого состояния, что отключил системы кондиционирования в трёх зданиях, и пустил насыщенный озоном поток холодного воздуха под купол развлекательного центра. Только наличие систем аварийной сигнализации предотвратило возможную трагедию. Ивара уволили и даже отправили на полгода в тюрьму, лишив диплома и всех допусков. После освобождения, он оказался без квартиры, без машины, с нулевым балансом в банке. Его не брали нигде, и он вынужден был жить в центре временного содержания неблагополучных, где он нажирался со старожилами и охранниками, опускаясь всё ниже и ниже. Только встреча с инспектором по надзору спасло его от заключения под стражу и последующей высылке из мегаполиса в городок Пратли, названного так в честь бывшего комиссара полиции, убитого в этом месте двумя беглыми каторжниками. Его определили сначала в Центр переработки мусора, и он постепенно отходя от каждодневных запоев, огляделся, переосмыслил свою жизнь, подал заявку на курс повышения квалификации. Хотя он и был уже хроническим алкоголиком, но знания и десятилетний опыт работы с системами кондиционирования быстро продвинули его по служебной лестнице. Но после того, как он снова напившись, гонял по этажу бухгалтерию и директора, его уволили. Оставалось либо идти опять в центр временного содержания, где его путь был предрешён, либо последовать рекламе, предлагающей искать работу в «Центре переработки и утилизации! Самом надёжном работодателе города!». Когда он попал туда, то скоро понял, посему это самый надёжный работодатель города. Просто весь персонал состоял из трёх бывших заключённых, стремившихся адаптироваться к среде и в будущем уйти на нормальную работу, двух пенсионеров, двух студентов-практикантов, пары десятков роботов, двух андроидов и Джойса. Директора Скинера в расчёт никто не брал, поскольку вряд ли кто-то уволит близкого родственника начальника департамента технического оснащения полиции города. И если остальным его прошлое было абсолютно неинтересным, то Джойс проявил к нему неумеренное любопытство, напоминавшее о прошлом армейского офицера, сменившего китель на комбинезон из-за разногласия с начальством по поводу воспитания молодого пополнения.